Сестра милосердия Тарасова Нина Алексеевна, 1949 г.р. Эту добрую женщину вы, дорогие наши прихожане, уж точно знаете, потому что помимо послушания в сестричестве она трудится в регистратуре нашего храма.
— Нина Алексеевна, расскажите, пожалуйста, нам про Вашу семью, про родителей.
— Родители мои были крестьянами, родилась я в деревне.
— В какой деревне?
— Метели (ударение на последний слог – прим. ред.). Она находится в Республике Башкортостан, в Дуванском районе. Отец мой работал шофером, мама была крестьянкой, домохозяйкой. В колхозе еще трудилась. В общем – куда пошлют. Родители были верующие. Папа мне даже как-то рассказал такую историю. Пришли к нему домой, а на стене иконы висели. Говорят: «Снимите иконы! Что это они у вас тут висят?». На что отец четко и ясно им ответил: «У меня мать старая, верующая и снимать иконы я не буду». После этого не стали больше придираться. Я потом уже поняла, что родители нас воспитывали молча, но в христианской вере. Посты мы молча соблюдали – что было, то и готовили постное, старались это не оглашать, тогда нельзя же было. Вот так и потихоньку мы и росли, воспитывались. Когда я в комсомол вступала, папа с мамой были очень против этого. Но я тогда на своем настояла: «Буду комсомолкой и точка!». Но потом как-то само собой получилось, что я вышла из комсомола. Господь так управил. Мама у нас была из верующей семьи, да и папа тоже.
— Сколько детей было у Ваших родителей?
— Семеро. Шестеро, то есть. Один умер.
— В Вашей деревне был храм?
— Нет, не было храма, моя золотая. Помню, как на Троицу мы ходили в церковь за несколько километров от нас.
— А как Вас покрестили тогда?
— Крестили меня сначала дома. Бабушка крестила, окунала. Потом я уже по-настоящему покрестилась в 1990-м году, когда я узнала, что то мое крещение не считается крещением.
— Школу Вы, получается, в своей деревне окончили, да?
— Я семь классов окончила там. А восьмой класс окончила в Бердяуше (посёлок городского типа в Саткинском районе Челябинской области России – прим. ред.), мы переехали туда.
— В дальнейшем как сложилась Ваша жизнь?
— Я потом в вечерней школе окончила десять классов. Швеей работала в ателье. На фабрике работала. Потом окончила курсы воспитателей детского сада, работала в детском саду 10 лет. Потом дети мои выросли, денег не хватало, мало в детском саду платили, и я устроилась на часовой завод, где проработала 20 лет.
— В Челябинск вы как попали?
— Замуж вышла за челябинца. Я как раз в отпуск пошла, мы с ним познакомились, а он челябинский оказался. Здесь и живу с 1969 года.
— Все эти годы Вы продолжали верить в Бога?
— Я хоть и не ходила в церковь, потому что не приучена была, не было у нас церкви, но в сердце у меня всегда вера была. Чуть что – я молилась. Выучила некоторые молитвы. Мне Господь помогал сильно в моей жизни. Если бы не Господь, я не знаю, как бы я выжила. Понимаешь, другой раз так тяжело на душе, помолюсь, и мне как-то легко становится, и все решается само собой. Намного легче было моей душе с молитвой. Помню, когда дети уже были, мы Пасху встречали: в храм не ходили, но я всю ночь стряпала, готовила. Я тогда еще не знала, не понимала, что надо в храм на службу идти. А на душе все равно радость была, душа пела. Детей покрестила, удивительно это получилось. Свекровь меня послала за святой водой в Свято-Симеоновский храм. Пришла я туда, замерзла сильно, зашла в лавку, стою читаю расписание. Подходит ко мне женщина и говорит: «Что, детей не можете покрестить?». Я отвечаю: «Да, не могу». Она продолжает: «Вы молитесь Пресвятой Богородице, Она наша помощница». Стала я молиться и вскоре деток наших мы покрестили. Да и вообще в жизни все с молитвой, всю жизнь с молитвой…
— Когда же Вы начали в храм ходить?
— В 1992 году. Когда покрестилась, иногда заходила в храм, на праздники в основном. В 1992 году, весной, весь Великий пост ходила на службы в Свято-Симеоновский храм. Если во вторую смену работала, то утром я заходила. Если же в первую смену, то с работы шла на Вечернее Богослужение. Потом ко мне женщина подошла и спросила: «Вы собороваться-то будете?». Я спросила: «А что это такое?». Она мне рассказала, что такое соборование. Я сказала: «Конечно, я буду собороваться!». У меня тогда рука сильно болела, вообще не поднималась. Я пособоровалась. Пришла домой уставшая, легла и уснула. Когда встала, начала одеваться и обнаружила, что рука-то не болит больше. Потом подруга из церкви мне говорит: «Пойдем в «Нечаянную радость», там отец Михаил настоятель, очень хороший батюшка, запишемся в воскресную школу, она там только открывается». Ну и пошли мы. Когда я познакомилась с отцом Михаилом, у меня было такое ощущение, что я его давно-давно знаю. Таким добрым, таким родным он стал для нас. Да и все батюшки. Столько тепла я здесь увидела, столько доброты. Я почувствовала, что нужна здесь. Это был 1999 год, когда я пришла сюда. Окончили мы воскресную школу. Потом нам предложили трудиться в сестричестве.
— Какие у Вас послушания были?
— С первого дня я трудилась в травматологии. Мы там и коридоры мыли, и лестницы – все отмывали. По уходу ходили. Так я и хожу в травму, еще гнойное отделение добавилось. Те сестры, которые со мной ходили, многие ушли потом. Я все думала – смогу, не смогу ли. Но откуда-то взялась у меня мысль, что если я встала на этот путь, то нужно идти до конца. Все сомнения отпали. Так и буду трудиться, пока не выгонят. Часто одни и те же люди сюда ложатся, узнаем уже друг друга. Но я стараюсь к ним не привыкать, потому что нельзя этого допускать.
— Спаси Вас Господи, Нина Алексеевна! Божией помощи в трудах!
— Спаси Господи, Настенька!
Материал подготовила
Валеева Анастасия
